ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕСЕН. ИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Исторические песни - это фольклорные эпические, лиро-эпические и лирические песни, содержание которых посвящено конкретным событиям и реальным лицам русской истории и выражает национальные интересы и идеалы народа. Они возни­кали по поводу важных явлений в истории народа - таких, ко­торые производили глубокое впечатление на участников и со-

хранялись в памяти последующих поколений. В устной тради­ции исторические песни не имели специального обозначения и назывались просто "песнями" или, как былины, "старинами".

Известно более 600 сюжетов исторических песен. Период расцвета исторических песен - XVI, XVII и XVIII вв. В это время образовались их циклы вокруг исторических лиц или со­бытий. В XVI и XVII вв. историческая песня существовала как крестьянская и казачья, а с XVIII в. также и как солдатская, которая постепенно сделалась основной.

В исторической поэзии большое место заняли военно-герои­ческая тема и тема народных движений. Исторические песни повествуют о прошлом, но создавались они по свежим впечат­лениям от подлинных фактов, известных также по письменным источникам. С течением времени, а иногда и изначально, в пес­нях возникала неточная трактовка событий, оценка историчес­ких лиц и другие несоответствия.

Так, в песне "Авдотья Рязаночка" Рязань заменена Казанью. Песня о взятии Казани (Казань была взята в 1552 г.) кончается словами: И в то время князь воцарился И насел в Московское царство, Что тогда-де Москва основалася, И с тех пор великая слава. Однако Москва основалася значительно раньше: в 1147 г. В вариантах песни "Оборона Пскова от Стефана Батория" (1581- 1582 гг.) среди защитников Пскова упоминаются М.В.Скопин-Шуйский (который родился в 1587 г., т. е. спустя 5 лет после обороны города), Б. П. Шереметев (родился в 1652 г., т. е. через 70 лет после обороны). Эти и некоторые другие исторические лица вошли в песню позднее. Кро­ме того, в осаде Пскова участвовало стотысячное войско Стефана Бато­рия, а в песне названо сорок тысяч - эпическое число.

Количество примеров подобных неточностей в исторических песнях можно было бы умножить. Но и приведенных достаточно, чтобы убе­диться в том, что упоминаемые в них конкретные лица, события, геогра­фические названия, время не всегда соответствуют действительности.

Особенности художественного историзма песен допускали вымысел. При этом песня воспроизводила главное - исто­рическое время, что стало ее основным эстетическим фактором. В песнях прежде всего отображалось народное историческое со­знание.

По сравнению с былинами историческим песням свойствен­на более строгая историческая точность. Их персонажи - кон-

кретные, реально существовавшие деятели истории (Иван Гроз­ный, Ермак, Разин, Петр I, Пугачев, Суворов, Кутузов), а рядом с ними - простой пушкарь, солдат или "народ". Для героев в целом нехарактерна фантастичность и гиперболизация, это обыч­ные люди с их психологией и переживаниями.

Как и в былинах, в исторических песнях разрабатывались большие общенародные темы. Однако песни лаконичнее бы­лин, их сюжет более динамичен, лишен развитых описаний, постоянных формул, системы ретардаций. Вместо развернутого повествования сюжет ограничивается одним эпизодом. В ком­позиции исторических песен заметную роль играет монолог и диалог. Манера исполнения исторических песен также отличается от былинной: чаще всего их пели хором, причем каждая песня имела свою, особую мелодию. Стих исторических песен, как и былин, акцентный, но короче (обычно двухударный). С середи­ны XVIII в. в городской и солдатской среде появились истори­ческие песни с литературными признаками: с чередованием рифм и силлабо-тоническим стихосложением; а в XIX в. песни с ис­торическим содержанием стали распеваться как походные, под шаг солдатского строя (чему соответствовали двусложный раз­мер, рифмовка, четкое отделение строк друг от друга).

Распространялись исторические песни более всего в тех мес­тах, где происходили описанные в них события: в центральной России, на Нижней Волге, у казаков Дона, на Русском Севере. Их начали записывать с XVII в. (записи для Р. Джемса) и запи­сывали на протяжении последующих веков, однако впервые сюжеты исторических песен были выделены и систематизиро­ваны (вместе с былинами) в собрании П. В. Киреевского. В 1915 г. вышло в свет отдельное научное издание исторических песен, которое подготовил В. Ф. Миллер. С 1960 по 1973 г. было опуб­ликовано наиболее полное многотомное академическое изда­ние, снабженное нотными приложениями и подробным науч­ным аппаратом 1 .

Сборники свидетельствуют о том, что исторические песни - значительное явление в русском фольклоре. Тем не менее ис­следователи не пришли к единому мнению относительно време­ни их происхождения, а также об их жанровой природе. Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер и современный уче­ный С. Н. Азбелев рассматривали исторические песни как явле­ние, существовавшее ранее XIII в. и сделавшееся источником героического эпоса.

1 См. в списке литературы к теме.

Если разделять их точку зрения, то следует признать, что и в XX в исторические песни не прекратили своего существования. Действительно почему песни о русско-японской войне, о гражданской и Великой Отече­ственной войнах не являются историческими? Ведь они, как и песни предшествующих веков, создавались по горячим следам событий самими их участниками или очевидцами и были посвящены большим общенарод­ным темам.

Иное, более распространенное мнение сводится к тому, что исторические песни - явление, зародившееся после золотоор-дынского нашествия, а в XIX в. уже угасшее. Они - новый этап в осмыслении народом своей истории, принципиально отлич­ный от осмысления, отраженного былинами (Ю. М. Соколов, Б. Н. Путилов, В. И. Игнатов и др.).

Повод для разных точек зрения подают сами исторические песни, которые по своим поэтическим формам столь различны, что не соответствуют обычным представлениям о фольклорном жанре. Одни ученые считают, что исторические песни - это единый жанр, имеющий несколько стилевых разновидностей. Другие убеждены в том, что они - многожанровое явление (ис­торические песни рассказывают о событиях то в форме балла­ды, то в форме лирической песни или причитания).

И тем не менее исторические песни занимают в фольклоре вполне самостоятельное место. Главное, а иногда и единствен­ное, что их объединяет - это их конкретное историческое со­держание. Б. Н. Путилов писал: "Для этих песен историческое содержание - не просто тема, но определяющий идейно-эсте­тический принцип. Вне этого содержания такие песни просто не могут существовать. В них историчны сюжеты, герои, исто­ричны конфликты и способы их разрешения" 1 .

2. Основные циклы исторических песен

В своей совокупности исторические песни отражают исто­рию в ее движении - так, как это осознавал народ. В сюжетах песен мы сталкиваемся с результатами отбора событий, а также с разными аспектами их освещения.

1 Путилов Б. Н. Русская историческая песня // Народные исторические пес­ни / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. Н. Путилова. - М.; Л., 1962. - С. 1

2.1. Ранние исторические песни

Наиболее ранние из известных нам исторических песен от­разили события середины XIII в., когда отдельные русские кня­жества пытались остановить полчища Батыя.

В песне "Авдотья Рязаночка" рассказывается о трагедии 1237 г.: старая Рязань была стерта завоевателями с лица земли, а ее жители убиты или угнаны в рабство. В песне настойчиво по­вторяется общее место - изображение этого бедствия:

Да й разорил Казань город подлесные 1 ,

Разорил Казанъ-де город на-пусто.

Он в Казани князей бояр всех вырубил,

Да и княгинь боярыней -

Тех живых в полон побрал.

Полонил он народу многи тысячи,

Он повёл-де в свою землю турецкую <...>

Героиня песни - горожанка Авдотья - проявила мужество, терпение и мудрость. Согласно песне, она вывела из плена весь свой народ и построила Казань город наново (современная Ря­зань построена на другом месте).

Сюжет этой песни, а возможно, и образ Авдотьи - вымыш­ленные. Художественный вымысел опирался на поэтические формы былины и ранней (мифологической) сказки. С этими жанрами связаны стилистические клише (общие места): гипер­болическое изображение врага (Напускал реки, озёра глубокие; Напустил зверъёв лютыих), сам сюжет о путешествии в иное цар­ство (в землю турецкую) и те препятствия, которые оказались на пути Авдотьи, мотив разгадывания трудной загадки. В песне есть балладный элемент: "загадка" короля Бахмета прошла через сер­дце Авдотьи, всколыхнув ее чувства к мужу, свекру, свекрови, сыну, снохе, дочери, зятю и милому братцу. Следовательно, на первый план была выдвинута частная человеческая жизнь, а Национальная трагедия показана через трагедию одной семьи.

Бытовое преломление исторической коллизии произошло и в песнях балладного типа о девушках-полонянках. Сюжетный Мотив набега врага с целью увоза девушки восходит к глубокой Древности, к тем архаичным брачным обычаям, когда женщина являлась главной добычей чужеземного похитителя. Связав этот Мотив с золотоордынским нашествием, фольклор типизировал Многие жизненные ситуации того времени.

1 Как отмечалось выше, название города заменено на "Казань".

В песне "Татарский полон" пожилая женщина, захваченная татарами и отданная одному из них в рабство, оказывается ма­терью его русской жены, бабушкой его сына. Песня проникнута ярким гуманистическим пафосом: татарин-зять, узнав, что ра­быня - его теща, относится к ней с должным почтением. В такой трактовке общечеловеческие идеалы оказались выше героико-патриотических. Однако в других сюжетах той же группы девушка бежит из татарского плена или даже убивает себя, что­бы не достаться врагу.

Эпичность повествования характерна для песни "Щелкан Ду-дентьевич", в основе которой лежит реальный факт: восстание в 1327 г. угнетенных жителей Твери против ханского управителя Шевкала (сына Дюдени). Содержание песни выразило глубокую ненависть народа к завоевателям, что проявилось прежде всего в обобщенном образе Щелкана. В его обрисовке были исполь­зованы разные художественные средства. Например, при изоб­ражении Щелкана как сборщика дани был применен прием сту­пенчатого сужения образов 1 , что помогло убедительно показать трагическое, подневольное положение народа:

С князей брал по сту рублёв,

С бояр по пятидесят,

С крестьян по пяти рублёв;

У которова денег нет,

У тово дитя возьмёт;

У которова дитя нет,

У того жену возьмёт;

У котораго жены-та нет,

Т ово самово головой возьмет.

Был использован прием гиперболы. Так, чтобы заслужить рас­положение к себе хана Азвяка, Щелкан выполнил его изуверс­кое требование: заколол собственного сына, нацедил чашу его крови и выпил ее. За это он и был сделан ханским управителем в Твери, жителей которой измучил своими бесчинствами. Одна­ко, согласно песне, его самого постиг ужасный конец. К Щел­кану от имени горожан явились с подарками для мирных пере­говоров некие братья Борисовичи. Подарки он принял, но по­вел себя так, что глубоко оскорбил просителей. Вновь используя гиперболу, песня изобразила смерть Щелкана: один брат ухва­тил его за волосы, а другой за ноги - И тут ево разорвали. При

1 О нем см. в главе "Лирические внеобрядовые песни".

этом Борисовичи остались безнаказанными {Ни на ком не сыска-лося), хотя в реальной истории восстание в Твери было жестоко подавлено.

Ранние исторические песни - это произведения о времени, когда Русь находилась под гнетом золотоордынского ига. Песни стали концентрированным выражением этого трагического пе­риода в народной судьбе.

2.2. Исторические песни XVI в.

В XVI в. появились классические образцы исторических песен.

Цикл песен об Иване Грозном разрабатывал тему борьбы с вне­шними и внутренними врагами за укрепление и объединение русской земли вокруг Москвы. Песни использовали старые эпи­ческие традиции: организация их сюжетов, приемы повествова­ния, стилистика во многом были заимствованы из былин.

Так, например, "Песня о Кострюке" в некоторых вариантах имела характерный конец. Побежденный Кострюк говорит царю:

"Спасибо те, зятюшко,

Царь Иван Васильевич,

На твоей каменной Москве!

Не дай Бог мне больше бывать

Во твоей каменной Москве,

А не то бы мне, да и детям моим!"

Это окончание перекликается с окончанием некоторых былин Киевс­кого цикла:

Закажу я детям и внучатам

Ездить ко городу ко Киеву.

Оно также почти дословно воспроизведено в песне "Оборона Пскова от Стефана Батория":

<...>Насилу король сам-третей убежал.

Бегучи он, собака, заклинается:

"Не дай, Боже, мне во Руси бывать,

Ни детям моим и ни внучатам,

И ни внучатам, и ни правнучатам г .

Некоторые сказители былин почти полностью переносили описание пира из былин в историческую песню об Иване Грозном и сыне и т. д.

" Народные исторические песни / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. Н. Путилова. - М.; Л., 1962. - С. 88-89.

2 Народные исторические песни... - С. 104.

Вместе с тем песенный образ Ивана Грозного, в отличие от героев былины, психологически сложен и противоречив. Осмысляя сущность царской власти, народ изобразил Грозного устроителем государства, мудрым правителем. Но, как это было на самом деле, царь вспыльчив, гневлив и в гневе безрассудно жесток. Ему противопоставляется какой-либо разумный человек, отважно усмиряющий гнев царя и предотвращающий его непоправимый поступок.

Песня "Взятье Казанского царства" довольно близко к дей- ствительности излагает события 1552 г. Народ верно осознал и отобразил общий политический и государственный смысл по- корения Казани: эта крупная победа русского народа над татарами положила конец их господству. Поход организовал царь. Осадив Казань, русские сделали подкоп под городскую стену и заложили бочки с порохом. В предполагаемое время взрыва не последовало, и Грозный воспалился, заподозрил измену и зачал канонёров тут казнити. Но из их среды выступил молодой канонер, который разъяснил царю, почему задерживается взрыв кре­постной стены: свеча, оставленная на пороховых бочках под землей, еще не догорела (Что на ветре свеча горит скорее, А в земле-та свеча идет тишеё). Действительно, вскоре прогремел взрыв, который поднял высокую гору и разбросал белокаменны палаты Следует заметить, что документы ничего не говорят о столкновении Грозного и пушкаря - возможно, это народный вымысел. |

Борьба с изменой стала основной темой песни о гневе Грозного на сына (см. "Грозный царь Иван Васильевич"). Как известно, в 1581 г. царь в припадке гнева убил своего старшего сына Ивана. В песне гнев царя обрушивается на младшего сына, Федора, обвиненного его братом Иваном в измене.

Это произведение раскрывает драматическую эпоху правления Ивана IV. Говорится о его расправах с населением целых городов (тех, где он повывел измену), изображаются жестокие дела опричнины, жуткие картины массового преследования людей Обвиняя своего младшего брата, царевич Иван говорит:

Ай прегрозный сударь царь Иван Васильевич,

Ай родитель наш. же батюшко!

Ты-то ехал уличкой, -

Я-то ехал уличкой, -

Иных бил казнил да иных вешал ли,

Достальниих по тюрьмам садил.

А серёдочкой да ехал Федор да Иванович,

Бил казнил да иных вешал ли,

Достальниих по тюрьмам садил,

Наперед же он указы да пороссылал,

Чтобы малый да порозбегались,

Чтобы старый да ростулялиси...

Через песню лейтмотивом проходит психологическая порт­ретная зарисовка царя:

Мутно его око помутилоси.

Его царско сердце разгорелоси.

Царь приказывает казнить Федора, и палач Малюта Скуратов торопится исполнить приговор. Однако царевича спасает брат его матери (первой жены Ивана Грозного Анастасии Романов­ны) старый Микитушка Романович. На следующий день царь, думая, что сына уже нет в живых, глубоко страдает. В этой сце­не перед нами не государственный деятель, а раскаявшийся отец:

Тяжелешенъко тут царь да поросплакался:

- По ворах да по разбойничках

Е <есть>заступнички да заборонщички.

По моём рожоноём по дитятки

Не было нунь да заступушки,

Ни заступушки, ни заборонушки!

Но он узцает о спасении царевича. Благодарный царь-отец дарит Никите Романовичу по его просьбе вотчину, в которой мог бы укрыться и получить прощение всякий оступившийся человек.

По поводу женитьбы Грозного на черкесской княжне Марии Темрюковне была сложена пародийная "Песня о Кострюке". Кострюк, шурин царя, изображен гиперболически, в былинном стиле. Он хвастает своей силой, требует поединщика. Но на самом деле он - мнимый богатырь. Московские борцы не только побеж­дают Кострюка, но и, сняв с него платье, выставляют на посмешище. Песня сложена в стиле веселой скоморошины. Ее сюжет скорее всего вымышлен, так как исторических подтверждений оборьбецарского шурина с русскими кулачными бойцами нет.

Известен ряд других разнообразных по тематике исторических песен об Иване Грозном и о его времени: "Набег крымскогохана", "Иван Грозный под Серпуховом", "Оборона Пскова от

Стефана Батория", "Иван Грозный и добрый молодец", "Терские казаки и Иван Грозный".

Цикл песен о Ермаке - второй большой цикл исторических песен XVI в.

Ермак Тимофеевич - донской казачий атаман - заслужил гнев Грозного. Спасаясь, он идет на Урал. Сначала Ермак охра, нял владения заводчиков Строгановых от нападений сибирско­го хана Кучума, затем начал поход в глубь Сибири. В 1582 г Ермак разбил главные силы Кучума на берегу Иртыша.

"Песня о Ермаке" изображает трудный и долгий путь его от­ряда по неизвестным рекам, жестокую борьбу с ордой Кучума смелость и находчивость русских людей. В другой песне - "Ер­мак Тимофеевич и Иван Грозный" - Ермак явился к царю с повинной. Однако царские князъя-бояры, думчие сенаторушки уго­варивают Грозного казнить Ермака. Царь их не послушал: I

Во всех винах прощал его

И только Казань да Астрахань взять велел.

Ермак - подлинно народный герой, его образ глубоко вошел в фольклор. Нарушая хронологические рамки, более поздние исторические песни приписывают Ермаку походы на Казань и Астрахань, превращают его в современника и соучастника дей­ствий Разина и Пугачева.

Итак, главная идея исторических песен XVI в. - объедине­ние, укрепление и расширение Московской Руси.

2.3. Исторические песни XVII в.

XVII в. были сложены песенные циклы об эпохе Смуты и о

Степане Разине.

Цикл песен о "Смутном времени" отразил острую социальную и национальную борьбу конца XVI - начала XVII в.

После смерти Ивана Грозного (1584 г.) его малолетний сын царевич Димитрий (род. в 1582 г.) вместе с матерью Марией Нагой и ее родственниками был выслан боярским советом из Москвы в Углич. В 1591 г. царевич погиб в Угличе. После смер­ти царя Федора Ивановича в 1598 г. царем стал Борис Годунов-Народная песня так отозвалась на это событие:

Ох, было у нас, братцы, в старые годы...

<...>Как преставился-то наш православный царь

Фёдор Иванович,

Так досталась-то Россеюшка злодейским рукам.

Злодейским рукам, боярам-господам.

Появилась-то из бояр одна буйна голова,

Одна буйна голова, Борис Годунов сын.

Уж и этот Годунов всех бояр-народ надул.

Уж и вздумал полоумный Россеюшкой управлять,

Завладел всею Русью, стал царствовать в Москве.

Уж и достал он царство смертию царя,

Смертию царя славного, святого Дмитрия царевича^.

В 1605 г. Борис Годунов скончался. Летом того же года в Москву вступил Лжедмитрий I (Гришка Отрепьев). Фольклор сохранил два плача дочери царя Бориса Ксении Годуновой, ко­торую самозванец постриг в монастырь: ее везли через всю Мос­кву, и она причитала (см. "Плач Ксении Годуновой"). То, что Ксения - дочь ненавистного народу царя, не имело значения для идеи произведения; важным оказалось лишь то, что она жестоко и несправедливо обижена. Сочувствие горестной судь­бе царевны одновременно было осуждением самозванца.

Образы Григория Отрепьева и его жены-иноземки Марины Мнишек в песнях всегда пародийные, карикатурные. В песне "Гришка Расстрига" (см. в Хрестоматии) оба они осуждаются за надругательство над русскими обычаями. Марина Мнишек на­зывается злой еретницей-безбожницей. В 1606 г. самозванец был убит, Марина Мнишек бежала. В песне говорится, что она Со­рокою обвернулася И из полат вон она вылетела.

Исторические песни этого периода положительно рисуют тех, кто выступал против чужеземных захватчиков. Таким был Ми­хаил Васильевич Скопин-Шуйский - князь, талантливый пол­ководец и дипломат, одержавший победу над поляками в 1610 г. Польские интервенты приобрели в исторической песне черты эпических врагов. Всенародное признание, торжественная встре­ча Скопина-Шуйского в Москве вызвали зависть и ненависть у князей и бояр. По свидетельству современников, в апреле 1610 г. на крестинах у князя И. М. Воротынского он внезапно заболел и в течение ночи скончался. Предполагается, что князь был от­равлен дочерью Малюты Скуратова. Это событие так потрясло москвичей, что стало основанием для нескольких песен (см. Песню "Михаил Скопин-Шуйский"). В Архангельской губ. одна из них была переработана в былину (записи в начале XX в. А. В. Маркова и Н. Е. Ончукова). Песни оплакивали смерть Скопина, как тяжелую потерю для государства.

1 Песни, собранные П. В. Киреевским. - Часть 2: Песни былевые, истори­ческие. - Вып. VII. - М., 1868. - С. 2-3.

Цикл песен о Степане Разине - один из самых крупных. Эти песни были широко распространены в фольклоре - гораздо шире тех мест, где развертывалось движение 1667-1671 гг. Они жили в народной памяти в течение нескольких веков. Многие, утра­тив свою приуроченность к имени Разина, вошли в обширный круг разбойничьих песен.

Песни разинского цикла разнообразны по содержанию. Они проводят по всем этапам движения: разбойное плавание Разина»" с казаками по Каспийскому {Хвалынскому) морю; крестьянская; война; песни о подавлении восстания и о казни Степана Разина; песни разинцев, скрывавшихся после разгрома в лесах. Вме­сте с тем почти все они по жанровому типу лирические, бессюжетные. Только две песни можно назвать лироэпическими: ""Сы­нок" Разина в Астрахани" и "Убит астраханский воевода (губернатор)".

В песне о "сынке" присутствует балагурный, анекдотический элемент. Ее герой - разудалый молодец, который, никому не кланяясь, гордо разгуливает по городу, пирует во царевом каба­ке. " Сынок" - посланец Разина, появившийся в Астрахани для того, чтобы сообщить губернатору о предстоящем приезде самого атамана:

"Со реки, реки Камышки Сеньки Разина я сын.

Мой батюшка хотел во гости побывать.

Хотел во гости побывать, ты умей его принять,

Ты умей его принять, умей потчевати.

Если умеешь ты принять, кунью шубу подарю,

А не умеешь ты принять, во острог я посажу"^.

Разгневанный губернатор сажает его самого в белу каменну тюрьму, однако Разин с разбойниками уже спешит на выручку."

Наиболее глубоко социальная тема раскрыта в песне об убий­стве астраханского губернатора (см. в Хрестоматии). В развер­нутой экспозиции красочно изображены речные просторы, крас­ ны-круты берега, луга зелёные... По реке выплывают стружечки есаульские, на которых сидят разбойники - всё бурлаки, всё мо­лодчики заволжские. Песня идеализирует их внешний вид:

Хорошо все удальцы были наряжены:

На них шапочки собольи, верхи бархатны;

На камке у них кафтаны однорядочны; Канаватные бешметы в нитку строчены;

Галуном рубашки шёлковы обложены;

1 Народные исторические песни... - С. 182.

Сапоги на всех на молодцах сафьяновы;

Они вёслами гребли да пели песенки.

Цель бурлаков - подкараулить судно, на котором плывет ас­траханский губернатор. Вот вдали забелелися флаги губернаторс­ ки. Видя неминуемую гибель, губернатор пытается откупиться от разбойников золотой казной, цветным платьем, заморскими диковинками - но не этого хотят удалы люди вольные. Они устра­ивают над губернатором расправу: срубают с него буйну голову и бросают ее в Волгу-матушку. Губернатор заслужил наказание, что разъясняется самой песней:

"Ты добре ведь, губернатор, к нам строгонек был, Ты ведь бил нас, ты губил нас, в ссылку ссылывал, На воротах жён, детей наших расстреливал!"

Песни разинского цикла создавались преимущественно в ка­зачьей среде и во многом выразили присущие казачьему творче­ству идеалы борьбы и свободы. Они глубоко поэтичны. Степан Разин изображается в них средствами народной лирики: это не индивидуализированный, а обобщенный герой, воплощающий традиционные представления о мужской силе и красоте. В пес­нях много образов из мира природы, что подчеркивает их об­щую поэтическую атмосферу и эмоциональную напряженность. Особенно это проявляется в песнях о разгроме восстания, на­полненных лирическими повторами и обращениями к природе:

Ах, туманы вы мои, туманушки,

Вы туманы мои непроглядные,

Как печаль-тоска ненавистные! <...>

Ты возмой, возмой, туча грозная,

Ты пролей, пролей част-крупен дождик,

Ты размой, размой земляну тюрьму <...>

Образ помутившегося тихого Дона - Со вершины до черна моря, До черна моря Азовскова - передает печаль казачьего кру­га, потерявшего своего атамана:

Поймали добра молодца,

Завязали руки белыя,

Повезли во каменну Москву

И на славной Красной площади Отрубили буйну голову.

Разинский фольклор, обладающий большими художествен­ными достоинствами, привлек внимание многих поэтов. В XIX в. появились народные песни о Степане Разине литературного происхождения: "Из-за острова на стрежень..." Д. Н. Садовни-кова, "Утес Стеньки Разина" А. А. Навроцкого и др.

2.4. Исторические песни XVIII в.

Начиная с XVIII в. исторические песни создавались в основном в солдатской и казачьей среде.

Цикл песен о Петровском времени рассказывает о разнообраз­ных событиях этого периода. На первый план выступают песни, связанные с войнами и военными победами русской армии. Были сложены песни о взятии крепости Азова, городов Орешка (Шлис- сельбурга), Риги, Выборга и проч. В них выражалось чувство гордости за успехи, достигнутые Российской державой, прослав- лялось мужество русских воинов. В песнях этого периода по- явились новые образы - простые солдаты, непосредственные участники сражений. В песне «Под славным городом Орешком» Петр I советуется о предстоящих военных действиях со своими генералами - они уговаривают царя от города отступити. Тог­да Петр I обращается к солдатам:

"Ах вы гой еси, мои детушки солдаты!

Вы придумайте мне думушку, пригадайте -

Еще брать ли нам иль нет Орех-город?"

Что не ярые пчёлушки во улье зашумели.

Да что взговорят российские солдаты:

"Ах ты гой еси, наш батюшка государь-царь!

Нам водою к нему плыти - не доплыти,

Нам сухим путем идти - не досягнути.

Мы не будем ли от города отступати,

А будем мы его белою грудью брати"\

Необходимо отметить, что в большинстве песен солдаты го­ворят о военачальниках с уважением и даже с восхищением Особенно популярным среди солдат был фельдмаршал Б. П. Шереметев ("Шереметев и шведский майор" и др.). Героичес­кой романтикой овеян песенный образ атамана Донского казачьего войска И. М. Краснощекова ("Краснощеков в плену").

В песнях Петровского времени важное место занимает тема Полтавского сражения. Народ понимал его значение для Рос­сии, но вместе с тем осознавал, какой ценой досталась победа над войском Карла XII. Песня "Полтавское дело" (см. в Хрес­томатии) завершается развернутой метафорой "битва-пашня":

Распахана шведская пашня.

Распахана солдатской белой грудью;

Орана шведская пашня

Солдатскими ногами;

Боронена шведская пашня

Солдатскими руками;

Посеяна новая пашня

Солдатскими головами;

Поливана новая пашня

Горячей солдатской кровью.

Идеализированный образ самого Петра I занимает в истори­ческих песнях большое место. Здесь, как и в преданиях, под­черкивается его деятельная натура, близость к простым воинам, справедливость. Например, в песне "Петр I и молодой драгун" царь соглашается побороться с молодым драгуном лет пятнад­цати. Оказавшись побежденным, царь говорит:

"Благодарю тебя, молодой драгун, за бороньице!

Чем тебя, молодой драгун, дарить-жаловать:

Селами ли те, деревнями,

Али те золотой казной?"

Молодой драгун отвечает, что ему надо только одно: безде­нежно По царевым кабакам вино пить 1 .

В начале XVIII в. были сложены песни о казни стрельцов - участников стрелецкого мятежа, организованного в 1698 г. ца-ревной Софьей. Они пелись от имени стрельцов и подчеркива­ли их смелость, хотя и не осуждали царя ("Стрелецкий атаманушка и царь Петр Первый" и др.).

Особую группу составили песни казаков-некрасовцев. В них рассказано об уходе в 1708 г. с Дона на Кубань нескольких тысяч казаков-старообрядцев во главе с атаманом Игнатом Некра­совым, а также об их вторичном уходе с Кубани за Дунай в 1740 г.

Народные исторические песни... - С. 224.

Народные исторические песни... - С. 211.

Цикл песен о Пугачевском восстании составляет сравнительно небольшое количество текстов, записанных на Урале, в Орен- бургских степях и в Заволжье от потомков участников или оче­видцев событий 1773-1775 гг. Необходимо подчеркнуть его связь с разинским циклом (например, песня о "сынке" Степана Разина была полностью приурочена к имени Пугачева). Однако в целом отношение к Пугачеву в песнях противоречивое: он рас­сматривается то как царь, то как бунтовщик.

Во время Пугачевского восстания главнокомандующим вой­сками в Оренбургском и Поволжском крае был назначен гене­рал-аншеф граф П. И. Панин. 2 октября 1774 г. в Симбирске состоялась его встреча с захваченным и привезенным туда Пу­гачевым.

Вот как описывает это событие (по документам) в "Истории Пугаче­ва" А. С. Пушкин: "Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце, окруженный своим штабом. "Кто ты таков?" - спросил он у самозванца. "Емельян Иванов Пугачев", - отвечал тот. «Как же смел ты, вор, назваться государем?" - продолжал Панин. "Я не ворон (возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я вороненок, а ворон-то еще лета­ет". - Надобно знать, что яицкие бунтовщики в опровержение общей молвы распустили слух, что между ими действительно находился некто Пугачев, но что он с государем Петром III, ими предводительствующим, ничего общего не имеет. Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды. Пугачев стал на колени и просил помилова­ния. Он посажен был под крепкий караул, скованный по рукам и по ногам, с железным обручем около поясницы, на цепи, привинченной к стене» .

Народным откликом на это событие стала песня "Суд над Пугачёвым" (см. в Хрестоматии). Песня дает свою интерпрета­цию встречи, наполняя ее острым социальным смыслом. По­добно героям разбойничьего фольклора (см., например, лири­ческую песню "Не шуми, мати, зеленая дубравушка... "), Пугачев разговаривает с Паниным гордо и мужественно, угрожает ему и этим приводит его в ужас {Граф и Панин испужался, руками сши-" бался). Даже закованный, Пугачев столь опасен, что его все мос­ковски сенаторы не могут судити.

Песни о Пугачевском восстании известны у разных народов Поволжья: башкир, мордвы, чувашей, татар, удмуртов.

1 Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10-ти тт. - Т. 7. - М., 1976. - С. 85.

2.5. Исторические песни XIX в.

Со второй половины XVIII в. образ царя в солдатских песнях начал снижаться, ему противопоставлялся образ того или иного полководца: Суворова, Потемкина, Кутузова, казачьего атамана Платова.

Цикл песен об Отечественной войне 1812 г. в художественном отношении очень отличается от ранних циклов. В нем уже утра­чена связь с былиной и вместе с тем заметна тенденция к сбли­жению с народной и даже книжной лирикой. Песни представ­ляют собой солдатский рассказ о каком-то событии, которое предстает как один эпизод, не всегда достоверный. (К примеру, содержание песни "Платов в гостях у француза" полностью вы­мышлено). Сюжет передается статично, неразвернуто, ему по­чти обязательно предшествует лирический зачин. Например, песня о беседе фельдмаршала М. И. Кутузова с французским майором (см. в Хрестоматии) начинается с зачина, выражающе­го восхищение русским военачальником:

Что не красное солнце да воссияло:

Воссияла у Кутузова острая сабля

. Выезжает князь Кутузов в чисто поле <...>

В песнях преобладают типические подробности, а герои рас­крываются через их поступки, речи или с помощью сравнений. Однотипные жизненные ситуации предстают в старых, уже из­вестных художественных формах.

Например, был использован древний эпический мотив о том, как вра­жеский предводитель прислал русскому князю ультимативное письмо:

Французский король царю белому отсылается:

"Припаси-ка ты мне квартир, квартир ровно сорок тысяч,

Самому мне, королю, белые палатушки".

Письмо повергает царя в уныние: Его царская персонушка переменилася. Царя ободряет Кутузов:

Уж он речь-то говорил, генералушка,

Словно как в трубу трубил:

"Не пужайся ты, наш батюшка православный царь!

А мы встретим злодея середи пути,

Середи пути на своей земли,

А мы столики поставим ему - пушки медные,

А мы скатерти ему постелим - вольны пули.

На закусочку поставим каленых картеч,

Угощать его будут канонерушки, Провожать его будут всё казачушки"^"

Художественной утратой исторических песен этого периода можно считать нередкое отсутствие в них сюжетной цельности. Некоторые песни состоят из случайных, отрывочных и незавер­шенных эпизодов, слабо увязанных между собой.

Так, например, песня об атамане Донского казачьего войска М. И. Платове начинается с лирического зачина:

От своих чистых сердец

Совьем Платову венец.

На головушку наденем,

Сами песни запоем <...>

Далее солдаты рассказывают о том, как хорошо они в армии жи­ вут - обеспечены всем необходимым. Затем - немотивированный пе­реход к сцене боя(Наши начали палить...), а в конце сообщается, чтофранцуз с армией валит и расточает угрозыкаменной Москве (см.в Хрестоматии).

Подобные факты свидетельствуют о процессе переформиро­вания старой системы фольклора, в особенности ее эпических форм. Народ искал новые способы поэтического выражения. Тем не менее исторические песни запечатлели важные события 1812 г.: бои под Смоленском, Бородинскую битву, разорение Москвы, переправу через Березину и др. Песни выразили пат­риотическое чувство крестьян, казаков, солдат; их любовь к на­родным героям - полководцам Кутузову, Платову; их ненависть к врагам.

В XIX в. были сложены исторические песни и о других собы­тиях - например, о Крымской (восточной) войне 1853-1856 гг. В песнях, посвященных обороне Севастополя, изображались му­жество и героизм простых солдат и матросов.

Исторические песни - это устная поэтическая летопись на­рода, его эмоциональный рассказ об истории страны.

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ Тексты.

Песни, собранные П. В. Киреевским. Изданы Обществом любите­лей российской словесности. - Часть 2: Песни былевые, историчес­кие. - Вып. 6-10. - М., 1864-1874.

1 Народные исторические песни... - С. 274-275. 266

Миллер В. Ф. Исторические песни русского народаXVI-XVIIвв. -

Исторические песни ХШ-ХУ1 веков / Изд. подготовили Б. Н. Пу­тилов, Б.М.Добровольский. - М.; Л., 1960.

Исторические песни XVIIвека / Изд. подготовили О. Б. Алексеева, 5. М- Добровольский и др. - М.; Л., 1966.

Исторические песни XVIIIвека / Изд. подготовили О. Б. Алексее­ва, Л. И. Емельянов. - Л., 1971.

Исторические песни XIXвека / Изд. подготовили Л. В. Домановс-кий, О. Б. Алексеева, Э. С. Литвин. - Л., 1973.

Русские исторические песни. - 2-е изд., перераб. и доп. / Сост. В. И. Игнатов. - М., 1985.

Исследования.

Путилов Б. Н. Русский историко-песенный фольклор XIII-XVI вв. - М.; Л., 1960.

Соколова В.К. Русские исторические песни ХУТ-ХУШ вв. - М., 1960. [АН СССР. Труды Ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Мак­лая. Новая серия. - Т. 1X1].

Криничная Н. А. Народные исторические песни началаXVIIвека. - Л., 1974.

Термин

БЫЛИНА - фольклорная эпическая песня, жанр, характерный для русской традиции. Основой сюжета былины является какое-либо героическое событие прошлого (отсюда другие диалектные названия былин - "старина", "старинушка", подразумевающее, что действие, о котором идет речь, имело место в прошлом). Термин "былина" в научный обиход был введен в 40-х годах 19 в. фольклористом И.П.Сахаровым (1807-1863).

Исторические этапы развития былины

Исследователи расходятся во мнении, когда на Руси появились эпические песни. Одни относят их возникновение к 9-11 вв., другие - к 11-13 вв. Несомненно одно - просуществовав столь долго, передававшиеся из уст в уста, былины не дошли до нас в своем первоначальном виде, они претерпели множество изменений, поскольку менялся и государственный строй, и внутри- и внешнеполитическая обстановка, мировоззрение слушателей и исполнителей. Практически невозможно сказать, в каком веке создана та или иная былина, некоторые отражают более ранний, некоторые - более поздний этап развития русского эпоса, а в иных былинах исследователи различают под позднейшими наслоениями весьма древние сюжеты.

В.Я.Пропп полагал, что древнейшими являются сюжеты, связанные со сватовством героя и со змееборством. Для подобных былин характерны элементы, значимые и для волшебной сказки, в частности: утроение сюжетных слагаемых (Илья у распутья наезжает на камень с надписью, предвещающей ту или иную судьбу, и последовательно избирает каждую из трех дорог), запрет и нарушение запрета (Добрыне запрещено купаться в Пучай-реке), а также наличие древних мифологических элементов (Волх, родившийся от отца-змея, обладает даром перевоплощения в животных, Тугарин Змеевич в разных вариантах былины предстает то змеем, то змеем, наделенным антропоморфными чертами, то существом природы то ли человеческой, то ли змеиной; так же и Соловей-разбойник оказывается то ли птицей, то ли человеком, а то и соединяет в себе те и другие черты).

Представители русской "мифологической школы" делили героев былин на "старших" и "младших" богатырей. По их мнению, "старшие" (Святогор, Дунай, Волх, Потыка) являлись олицетворением стихийных сил, былины о них отражали мифологические воззрения, бытовавшие в Древней Руси (перевоплощение, магия и пр.). "Младшие" богатыри (Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич) - богатыри более поздней эпохи феодального строя.

Историческая действительность в былинах

Соотношение между действительностью и вымыслом в былинах не прямолинейно. «Попытки ученых подставить на место былинных ситуаций, конфликтов, персонажей, вещей, ситуации и конфликты, зафиксированные летописью, точно датируемые, найти для богатырей реальных прототипов между деятелями русской и зарубежной истории практически обречены на неудачу и теоретически несостоятельны: принципы летописного, археологического, этнографически точного воспроизведения жизни былине не свойственны» (Б.Н.Путилов). Былина -- это повествование о давно прошедшем подвиге богатыря - русского воина. Главная функция былин -- сформировать представление о мощи и силе русского народа, а не передать какой-нибудь исторический факт. В то же время за многими былинными эпизодами угадываются (и только угадываются!) реальные социальные и бытовые отношения, многочисленные военные и общественные конфликты, имевшие место в истории. Примечателен и тот факт, что в былинах с некоторой точностью переданы определенные детали быта, а зачастую верно описана местность, где разворачивается действие. Однако нужно помнить, что народные сказители, воспевавшие подвиги княжеской дружины, в отличие от летописцев, не следовали буквально хронологическому ходу событий, напротив, народная память бережно сохранила лишь самые яркие и примечательные исторические эпизоды, безотносительно к их расположению на временной шкале. Притом сам жанр существовал до середины XX в., а значит происходила компрессия исторических фактов и лиц: за изображаемыми событиями и образами героев к моменту собирания былин в XIX веке уже стоял не один, и не два прототипа, а десятки.

Циклизация былин

Хотя в силу особых исторических условий на Руси так и не оформился цельный эпос, разрозненные эпические песни складываются в циклы либо вокруг какого-либо героя, либо по общности местности, где они бытовали. Классификации былин, которая была бы единодушно принята всеми исследователями, не существует, тем не менее, принято выделять былины киевского, или "владимирова" и новгородского циклов. Помимо них существуют былины, не вписывающиеся ни в какие циклы.

Киевский или "владимиров" цикл. В этих былинах богатыри собираются вокруг двора князя Владимира. Сам князь не совершает подвигов, однако, Киев - центр, который влечет героев, призванных защитить от врагов родину и веру. В.Я.Пропп полагает, что песни киевского цикла - явление не местное, характерное только для киевской области, напротив - былины этого цикла создавались по всей киевской Руси. С течением времени образ Владимира менялся, князь приобретал черты, изначально несвойственные для легендарного правителя, во многих былинах он труслив, подл, зачастую намеренно унижает героев (Алеша Попович и Тугарин, Илья и Идолище, Ссора Ильи с Владимиром).

Новгородский цикл. Былины резко отличаются от былин "владимирова" цикла, что неудивительно, поскольку Новгород никогда не знал татарского нашествия, а был крупнейшим торговым центром древней Руси. Герои новгородских былин (Садко, Василий Буслаев) также сильно отличаются от других.

Собирание и публикация русских былин

Первая запись русских эпических песен сделана в начале 17 в. англичанином Ричардом Джеймсом. Однако первый значительный труд по собиранию былин, имевший огромное научное значение, был проделан казаком Киршей Даниловым примерно в 40-60 18 в. Собранный им сборник состоял из 70 песен. Впервые записи в неполном виде были опубликованы только в 1804 в Москве, под названием Древние Российские Стихотворения и долгое время являлись единственным собранием русских эпических песен.

Следующий шаг в изучении русских эпических песен сделал П.Н.Рыбников (1831-1885). Он обнаружил, что в Олонецкой губернии былины все еще исполняются, хотя к тому моменту этот фольклорный жанр считался мертвым. Благодаря открытию П.Н.Рыбникова представилась возможность не только глубже изучить былинный эпос, но и познакомиться со способом его исполнения и с самими исполнителями. Итоговый свод былин был опубликован в 1861-1867 под заглавием Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. Четыре тома содержали 165 былин (для сравнения упомянем, что в Сборнике Кирши Данилова их было всего 24).

Далее последовали сборники А.Ф.Гильфердинга (1831-1872), П.В.Киреевского (1808-1856), Н.Е.Ончукова (1872-1942) и др., материал для которых собран, по преимуществу, в Сибири, в Среднем и Нижнем Поволжье, на Дону, Тереке и Урале (в Центральных и Южных районах былинный эпос сохранился в весьма незначительных размерах). Последние записи былин сделаны в 20-30 20 в. советскими экспедициями, путешествовавшими по северу России, а с 50-х 20 в. былинный эпос практически перестает существовать в живом исполнении, сохраняясь лишь в книгах.

Исторические песни

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ - группа эпических песен. Это песни, отражающие эпоху, более позднюю, чем былины: события XVI-XVII в.в. - и в более отчетливом, чем в былинах, сохранении исторических имен и событий. Особенно много исторических песен посвящено Иоанну Грозному, Ермаку и взятию Сибири; затем есть исторические песни о Смутном времени, из эпохи церковного раскола XVII века (песни о взятии Соловецкого монастыря), о Петре Великом. По объему своему исторические песни обычно меньше былин; пользуясь в общем былинной поэтикой, историческая песня, однако, более бедна традиционными художественными формулами и приемами: общими местами, ретардацией, повторениями, сравнениями. С постепенной социальной дифференциацией обособляются и более специфические виды исторической песни. Роль казачества, сыгранная им в походах Ермака, событиях Смутного времени и др., выделила из круга исторических песен особую ветвь песен казачьих, в свою очередь перешедших в т. н. песни разбойничьи, ср., напр., песни о Стеньке Разине, Пугачеве. С эпохи Петра, с установлением и дальнейшим ростом солдатчины, выделяется и еще новый вид песни - песни солдатской, развивающейся в свой особый ритмический строй и поэтику. См. песни о смерти Петра I, о турецких походах Екатерининского времени, о французах 12-го года, о событиях 14-го декабря 1825 года и о военных событиях второй половины XIX века, а потом и Первой мировой войны и других войнах ХХ века.

В исторических песнях другие принципы изображения истории, нежели в былине: в историческую песню попадают скандальные, "жареные" события, важные для того момента времени, когда они происходили (например, свадьба царя, его военный поход, военные победы, бунты и пр). Это те события, о которых ходят слухи (в современной ситуации это события, попадающие на страницы желтой прессы, напр., "Комсомольской правды"). Историческую песню складывали по "горячим следам", поэтому в ней можно обнаружить действительную связь с некоторыми историческими обстоятельствами (напр.. Петр I и вправду воевал со шведами), но, как и в случае с былиной, нужно помнить, что задачей фольклора не является достоверное отражение истории. Устное бытование исторических песен неизбежно приводило к "затемнению" изначального сюжета, смешиванию лиц и пр.

Произведения этого жанра отличаются от других сочинений известной обобщенностью содержания, развернутой повествовательностью. Так же как и в лирической или героической песне, здесь получают отражение конкретные жизненные события, реальные поступки людей, определенные впечатления и настроения. Однако сама трактовка темы, способ ее разработки в эпических песнях носит уже иной характер.

Эпос — греческое слово, оно означает род поэзии, в которой запечатлены богатырские подвиги, внешние события и явления. Разумеется, применительно к песне этот термин используется условно как отражение элементов эпичности в ряде сочинений советских композиторов.
Конкретное событие в эпической песне обрисовано укрупненно, факт зачастую возвышается до обобщения, символа или легенды. При этом, естественно, такие произведения имеют ярко выраженную сюжетность. Она позволяет не только раскрыть развитие чувства, как это происходит, например, в лирической песне, но добиться также поэтической пластичности, цельности, выразительной повествователыюсти.
Примером лирико-эпической песни может служить песня В. Захарова «В чистом поле под ракитой», которая рассказывает об убитом партизане. Это конкретное событие раскрыто с использованием элементов легенды, со своеобразным отвлечением от реального факта в направлении его поэтизации. В песне воплощены элементы народной символики, что позволяет придать самому изложению эпический характер.
Образ большой одухотворенной силы раскрывает песня Б. Мокроусова «Заветный камень» (1944 г., слова А. Жарова). Повествовательный сюжет этого произведения носит драматический характер. Содержание песни можно переоказать как вполне реальное событие. Герой «Заветного камня» гибнет, защищая Севастополь. Вместе с тем сам этот эпизод достаточно символичен как факт безымянного героизма, отваги и самоотверженности.
Песня «Заветный камень» начинается сурово, в характере баллады.
Холодное море вздымает лавиной Широкое Черное море,
Последний моряк Севастополь покинул
Уходит он, с волнами споря.

Драматизм и высокая патетика этого произведения вместе с тем пронизаны непосредственным эмоциональным чувством. Поэтому смысл песни во многом определяется лирическим завеща-нием героя.
Когда покидал я родимый утес,
Кусочек гранита с собою унес.

«И характер музыки Мокроусова, — отмечает советский музыковед А. Сохор, — определился преимущественно именно этим эпизодом сюжета. В ней есть и повествовательность, и пейзажная изобразительность — признаки баллады. Но господствует лирическая струя». Действительно, лирико-драматическая интонация присуща этому произведению. В таком ключе решались многие военные песни. Это относится, например, к песне Е. Жарковокого «Прощайте, скалистые горы» (слова
М. Букина). Суровая тема, общий сдержанно-героический колорит произведения находят воплощение в валь-сообразной мелодии, которая придает песне оттенок лирического рассказа о военном эпизоде. Однако в песне «Заветный камень» Б. Мокроусова, кроме лирики, весьма ощутимы повествовательность, балладность, что позволяет отнести ее к эпическому жанру.
К произведениям такого содержания (и такой специфической трактовки темы) можно отнести, вероятно, некоторые трудовые песни, в которых подчеркнуто обобщенно-повествовательное, «богатырское» начало. Напомним известную песню А. Островского «Лесорубы». Характерно, что это произведение не сразу получило признание. Поначалу композитор решил, что песня не удалась. Исполнители подчеркивали в ней юмористические детали, ее шутливо-незатейливый гон. Эти элементы содержались в песне, но не они выражали ее внутренний строй.

Вскоре талантливый певец Эдуард Хиль попытался оттенить в песне эпическое содержание. Произведение сразу «заиграло» новыми красками. В нем зазвучали интонации русских трудовых песен с их размахом, удалью и широтой. При такой трактовке -более четко выявились и некоторые изобразительные моменты в музыкальном содержании песни. Обрубленные концовки фраз (срезанные синкопы) стали восприниматься как метафорическое изображение трудового процесса.
Лесорубы,
Ничего нас не берет —
Ни пожары, ни морозы.
Поселился наш обветренный народ
Между елкой и березой. Э-ге-гей!
Привыкли руки к топорам!

В песнях эпического склада нередко отражаются давние революционные события, овеянные дымкой времени. Героическое содержание в этих случаях зачастую облекается в форму сказа, легендарного предания. Например, песня А. Островского «Слышишь, Париж, это я» посвящена 95-летию Парижской коммуны В начале этого произведения звучит группа медных инструментов, поддержанная барабанами. Музыка передает атмосферу эпохи, подчеркивая в то же время интонации романтической баллады.
Примерам своеобразного сплава эпоса и лирики может служить сочинение А. Пахмутовой «Песня-сказ о Мамаевом кургане». Тема войны решена здесь в былинно-героических традициях. Характер мелодики, форма песни, тип изложения — все это близко народной хоровой песенной традиции. Композитор не прибегает к нагнетанию чувств, к подчеркиванию скорби. Здесь на общий эффект работает сам текст, в котором уже запечатлено это настроение. Чрезмерное усиление напряжения разрушило бы впечатление, привело бы, вероятно, к «перебору» эмоций.
По мнению Е. Добрыниной, эпическая русская народная традиция, несомненно, оказывает воздействие на замысел А. Пахмутовой в тех произведениях, где имеется широко развитая партия хора. Здесь можно назвать такие песни, в которых рассказывается о драматически напряженных, а иногда трагически обостренных ситуациях. Это песни «Сидят в обнимку ветераны», «Ильич прощается с Москвой», «Прощание с Братском».

К числу эпических песен-поэм можно отнести, вероятно, многие произведения, написанные в наше время о войне. Трактовка этой темы сегодня существенно отличается от тех песен, которые были рождены на полях военных сражений. Сейчас, когда конкретные события отгремевшей войны ушли в прошлое, авторы песен обращают внимание на такие стороны этой темы, когда фиксируется нечто обобщенное, символическое.
Война воспринимается сегодня уже через призму времени, поэтому конкретные эпизоды войны вбирают в себя особый смысл, поэтизируются. Возьмем, к примеру, песню Я. Френкеля «Журавли » (слова Р. Гамзатова). Конечно, это произведение несет в себе лирическую интонацию. Однако символика в песне весьма напряженная, она складывается где-то уже на грани возможного сравнения. Можно ли предположить, что погибшие герои войны воплотились в журавлей? Образ этот условен, но именно эта условность передает душевную боль за тех, кто не вернулся домой. Такое метафорическое изображение постоянного присутствия памяти о близких, реальности непрекращающегося диалога с ними производит сильное эмоциональное впечатление.
Трагически-романтизированное воспоминание, воплощенное в песне, усиливается музыкальными зовами, своеобразными поэтическими вокализами, которые еще более подчеркивают тему разлуки и душевной близости, тему духовного и постоянного общения с героями войны.
Среди других песен этого жанра можно назвать «Балладу о красном знамени» О. Фельцмана, «За того парня» М. Фрадкина, «Балладу о братстве» И. Шамо, «Песню памяти Виктора Хары» И. Лученка и другие произведения. Баллады-монологи, посвященные войне, отличаются, как правило, значительным внутренним развитием.
Песни-баллады посвящены не только военной теме. Можно назвать, например, две песни А. Петрова из музыки к спектаклю Ленинградского театра имени А. С. Пушкина «Легенда о Тиле Уленшпигеле». В этих песнях отражены исторические события. Но тема борьбы за свободу трактована как эпическая. А. Петров соединяет в ткани произведения современные пружинистые ритмы с архаическими гармоническими последовательностями. Все это помогает глубокому раскрытию темы баллады.
«Баллада о красном всаднике» Я. Дубравина (слова О. Рябоконя) рассказывает о подвиге молодого революционера. Пеоне присуща сюжетность. Однако повествовательность несколько раз прерывается авторским обращением к людям, к слушателям.
Можешь или нет Парню дать ответ,
Много ли ты сделал За свои семнадцать лет?

Такая перекличка прошлого и настоящего, повествовательности и обнаженной лиричности стала в этой песне сквозным композиционным приемом. Упомянем также «Солнечную балладу», «Лунную балладу», «Звездную балладу» С. Пожлакова (слова Л. Лучкина), «Зависть» А. Колкера (слова К. Рыжова), «Следующий.» В. Успенского (слова Л. Палея).
В песнях-балладах часто используются поэтические образы и символы. Назовем в качестве примера произведение И. Шамо «Товарищ Песня» (слова Р. Рождественского). Песня здесь персонифицирована, названа товарищем, т. е. представлена как бы конкретным человеком.
Остался дом за дымкою степною Но скоро я к нему вернусь обратно. Ты только будь, пожалуйста, со мною, Товарищ Правда!
Написанная в маршеобразном ритме, эта песня передает ощущенье героической устремленности вперед, жажды подвига.
Я снова поднимаюсь по тревоге,
И снова бой, такой, что пулям тесно.
Ты только не взорвись на полдороге,
Товарищ Сердце.

В духе эпического обращения к достоинству сильны и благородных рыцарей написана песня Э. Колмановского «Мужчины» (слова В. Солоухина).
Во время военной кручины В полях, в ковылях, на снегу Мужчины, мужчины, мужчины Пути заступали врагу.
Эпические песни многообразны по содержанию. Советские композиторы стараются достойно ответить на духовные запросы советского народа, ярко и правдиво воплощать в своем творчестве его жизнь, его устремленность в будущее. Обращаясь к темам революции, война, героики, композиторы выявили здесь специфические особенности эпической жанровости, придав повествовательности эмоциональность, взволнованность, одушевленность.

Различные напластования эпох, как и многовековое «шлифовки» жанра обуславливают значительные трудности классификации исторических песен. Поэтому нетрудно понять причины несовершенства первых классификаций, осуществленные М. Костомаровым, Г. Драгомановым и Ф. Колессою. Да и современную классификацию можно считать точной лишь условно.

В классификации, представленной в работе «Исторические песни малорусского народа с объяснениями Вл. Антоновича и М. Драгоманова» (о которой уже упоминалось в разделе «Думы ») используется хронологический принцип, то есть исторические песни делятся на группы в соответствии со времени возникновения:

1. Песни возраста дружинного и княжеского (14-15 ст.).

2. Поэзия казацкого возраста (16-17 вв.).

3. Песни возраста гайдамацкого (1772-1795).

4. Песни возраста рекрутского и крепостного (до 1848 - в Австрии; 1861 - в России).

5. Песни о воле.

Эти группы в свою очередь делятся на тематические подгруппы. Так, например, поэзия казацкого возраста включала: 1) песни о борьбе с татарами и турками; 2) песни о борьбе с поляками при Хмельницком; 3) песни о гетманщине до 1709 г.; 4) песни о падении казачества; 5) песни казацкие без явных следов определенного времени. Но и при более подробном тематическом разделении эта классификация очень условна, поскольку историческими песнями называются и думы, а также некоторые обрядовые песни (колядки, щедривки, календарь), которые, по мнению автора, относятся к этому жанру, ибо несут отпечаток исторической эпохи. До песен возраста рекрутского и крепостного, как и в казачьих песен без признаков определенного исторического времени, относились соответственно общественно-бытовые лирические песни.

Подобные неточности есть и в следующей классификации, осуществленной Ф. Колессою. Хоть он уже четко разграничил думы и исторические песни как отдельные жанры, однако исторические песни он не отличал от так называемых «политических песен». То есть одну общую группу творят, по мнению Колессы, «исторические и политические песни», среди которых можно выделить такие группы:

1. Песни о довговікову борьбу с татарами и турками (о смерти Байды Вишневецкого 1564; о получении Варны казаками 1605; о осаду Почаевского монастыря турками 1675 г.). Сюда же относятся и все баллады этого периода.

2. Песни о казацко-польские войны. Эту группу Колесса называет малочисленна относительно первой группы и делит на две подгруппы:

А) песни о событиях со времени Хмельниччины (битва под Желтыми Водами 1648 г., под Берестечком в 1651, проклятие Хмельницком за татарский полон 1653, песня о Нечая, Перебийноса);

Б) песни о событиях после Хмельницкого (об Семена Палия, разрушения Сечи, издевательства русских царей над казаками и о событиях

Времена гетманщины - о Бондарівну, Саву Чалого, Зализняка и др.)

3. Третьей является небольшая группа песен, что «не имеют прямой связи с историческими событиями, но проявляют отчетливые признаки казацкой эпохи», ее Колеса обозначает названием «песни о казацкий быт», включает сюда песни об отношениях казака и общины, семьи, милой, отмечая, что «немало казачьих песен имеет эротический подклад, ведь в украинских народных песнях «казак»-воин, амант, герой эротической лирики»199.

4. Отдельную группу составляют песни о карпатских опришков, которые, по выражению автора, «имеют характер локальных новообразований, невигладжених и невиспіваних». Самым распространенным из этой группы есть цикл песен о Довбуша, что имеют балладный характер (смерть любовника, вызванная женщиной-предательницей).

5. Связанные с предыдущей группой тематически песни о барщину, которые Колесса называет «новейшими невольницькими плачем 19 ст.; в которых отражается несправедливость и притеснение сельского люда господствующими слоями».

6. Песни об отмене барщины и связанные с этим последствия события и лица: о Кошута и мадьярское восстания 1848 г.; об оккупации Боснии Австрией; об убийстве цесарева Елизаветы и др. Сюда же он относит «новоскладені гуцульские и бойковские песни о мировую войну», а также «песенные новообразования с общественно-экономическим підкладом» - песни о еміґрацію (например, в Пруссии). Выделив и показав значение исторических и политических песен, Ф. Колесса, как видим, тоже включает в них группы смежных жанров, в том числе общественно-бытовых лирических песен, в которых, в отличие от исторических песен, нет эпического начала.

Четко выделяя исторические песни как произведения лиро-эпического характера, мы відмежовуємо их от других песен частично исторического содержания (в частности общественно-бытовых песен), в которых отсутствует сюжет и другие приметы эпичности, а тем более - от обрядовых.

По современной классификации исторические песни делятся на циклы по хронологическому принципу:

1. Песни времен казачества (15 - И пол. 17 ст.).

2. Песни суток Колиивщины и Гайдаматчины (II пол. 17-18 вв.).

3. Песни крестьянских восстаний И пол. 19 в.

4. Песни национально-освободительных движений И пол. 20 ст.

А в пределах каждого цикла выделяются тематические группы.

Первым и самым древним циклом есть исторические песни времен казачества (15-17 вв.). Достигая корнями княжеской эпохи, они берут начало из песен того периода (Киевской Руси). Некоторые элементы историзма встречаются в так называемых героических колядках, в которых воспевался бой воина-русича с врагом-чужаком (печенігом, турком). «Вероятно, что исторические песни украинского народа - особенно на ранних этапах развития - немало позаимствовали из поэтики, стиля, творческой манеры древнерусских героических колядок. Действительно, при сравнении отдельных образцов этих двух видов творчества во многих моментах оказываются весьма близки художественные аналогии, а то и полные совпадения»202. Примером такой колядки есть песня «Пышный, гордый, славный паничу».

Однако не следует забывать, что колядки - это календарно-обрядовая лирика, которая имела утилитарное назначение и выполнять специфические функции в жизни и быту народа. Поэтому нельзя говорить о историзм этих текстов в таком понимании, как историзм героического поэтического эпоса. Зарождение жанра исторической песни происходило значительно позже, чем обрядовые жанры, кроме того его формирование происходило на совсем другой основе - эстетической, и мало другое назначение - общественно-политическое.

«Историческая песня вырастала на почве всего народнопоетичного опыта масс, свидетельствуя при этом новую, высшую степень их исторического сознания и дальнейшее художественное и общественное развитие трудового народа»203.

Поэтому начало возникновения жанра собственно исторической песни датируют не ранее 15 ст., когда национальное сознание уже была способна вытворить тексты общественно-политического (а не только практического значения. Важнейшим фактором в формировании национального сознания были многочисленные опустошительные набеги на Русь кочевых народов. Именно тогда, мобилизуя все силы на борьбу с врагом, украинский народ начал творить героический эпос (былины, думы, исторические песни).

Поэтому ведущей тематической группой первого цикла есть песни о борьбе против турецко-татарских нападений. Сюда относят:

1) песни, которые отражают дух эпохи ордынских нападений, не указывая места или героев событий, как, например, в песне «За рекой огни горят»:

За рекой огни горят,

А милое в плен взяли.

Там татары плен делят.

А в долине бубны гудят,

Село наше зажгли,

Ибо на заклание людей ведут:

И богатство разграбили.

Круг шее аркан вьется,

Старую мать зарубили,

И по ногам цепь бьется.

В них созданы картины ограбления деревни, грабежа, захвата людей в полон, упоминается распределение ясыря, опустошение края чужаками, провозглашается призыв к борьбе против врагов («Когда турки воевали», «Приуныла Украина » и др.);

2) песни о храбрости рыцарей-защитников и их славную гибель в битве с врагом («Песня о побережців», «Ой поля, вы, поля» и др.). В них могут указываться имена героев («Песня о Михая») или конкретных исторических лиц («Песня про Байду», прототипом которого был князь Дмитрий Вишневецкий, которого замучили в турецкой неволе);

3) песни о военные победы, как например, освобождение от осады Почаевского монастыря («Ой взошла заря»), получение Варны («Кляла царица, вельможная госпожа») и др. Несколько особняком стоит группа песен о сложные семейные коллизии, обусловленные тем, что враги торговали людьми как товаром: брат покупает сестру на рынке, теща становится пленницей зятя («Ходит турчин по рыночков», «В Цареграді на базаре») и др. Но в подавляющем большинстве они являются балладами.

Сохрани - » Классификация исторических песен . Появился готов произведение.

один из древнейших жанров эпоса, группа повествовательных произведений, объединенных историко-героической тематикой. К эпическим песням относится стихотворный героический эпос разных народов: «Илиада», «Старшая Эдда», «Песнь о Роланде», «Песнь о Нибелунгах», русские былины. Создатели и исполнители эпических песен – профессиональные и непрофессиональные сказители (аэды, рапсоды, жонглеры, шпильманы) – исполняли эпические песни в сопровождении музыкального инструмента. Эпические песни часто объединяются в циклы (былины об Илье Муромце). Как правило, время действия эпических песен относится ко времени, которое сами сказители ощущают как очень древнее и давно прошедшее, времени, когда жили необыкновенные, героические люди. Основное содержание эпических песен – изображение в монументальной, гиперболизированной форме деяний этих людей или исторических личностей, также наделяемых необыкновенными способностями. Эпические песни оказали воздействие на развитие литературных эпических и лиро-эпических жанров.